Абдурахман АБСАЛЯМОВ

Война - не время для литературы...

Несколько дней до Девятого мая. Татарское кладбище. Папа подкрашивает ограду. Мама сажает цветы – обычно это флоксы из цветочного магазина с Черного Озера. Я внимательно вглядываюсь в бронзовый барельеф моего дедушки. “Ну, почему, почему ты умер? – в который раз спрашиваю его я. – Мне так хочется услышать тебя. Хочется поговорить с тобой, хочется все-все о тебе узнать…” Кажется, дедушка чуть улыбается. Но ничего не говорит. Нам не хватило двух лет, чтобы встретиться.

Дома я пытаю бабушку. Она не любит рассказывать о войне. Не соглашается выступить перед моими одноклассниками. Зато соглашается папа…Делится воспоминаниями о том, как дедушка работал над романами о войне. Я тороплю его – папа, ты должен отвезти меня на концерт! И он заканчивает  выступление.  Это весна 1995го, пятидесятилетие Победы. Мы, участники театральной студии дома пионеров им. Алиша, исполняем литературные “монтажи” на встречах с ветеранами. Я читаю стихи собственного сочинения – “в этот день, погожий, ясный, я приду  с гвоздикой красной, поклониться воинам павшим…”

И, действительно, иду с гвоздикой к вечному огню. А накануне, 8 мая, мы с папой долго бродим по Татарскому кладбищу. Я мысленно беседую с Сайдашевым и Тукаем. И с дедушкой, конечно.

Потом салют. И пьяные крики “ура”. Мы с мамой, папой и двухлетним братишкой Тимуром. Тепло.
А через пять  дней – снова Татарское кладбище. Папа…

* * *
Как освободиться от них, как расшифровать их – оборванные на полуслове папины слова, никогда не услышанные – дедушкины, немногочисленные – бабушкины? Как спастись от невыносимого груза недосказанности?…
Конечно же, дело не в 9 мая. И в дедушкином архиве я ищу не только упоминания о военных годах. Мне хочется просто найти его – не “классика татарской литературы”, а родного, близкого человека. Увы, мне уже почти некого расспрашивать. Пятнадцать лет как нет папы, восемь  - бабушки… И я ищу сама. Часто плачу. Но еще чаще – радуюсь.
Это радость, которая переполняет реставратора, когда ему удается – пусть по маленьким-маленьким кусочкам! - восстановить потемневшее полотно. 

* * *
Когда я мучительно долго перебираю дедушкины военные дневники, еле живые, почти истлевшие письма, присланные с бог весть какой полевой почты, вырезки из фронтовых газет, издававшихся от Карелии до Манчжурии,  подретушированные фотографии бойцов-героев публикаций, - меня не покидает ощущение, что я не чувствую чего-то главного, стержневой линии будущего  материала, его лейтмотива.

Мне кажется, что еще чуть-чуть, еще немного, еще несколько папок из не разобранного почти еще дедушкиного архива, и я найду то, названия чему еще сама не знаю  - то,  что поможет мне почувствовать то, что чувствовалось тогда им.

То, благодаря чему появились позже “Орлята” и “Газинур”, “Вечный человек” и “Белые ночи”, то, благодаря чему дождалась любимого с фронта моя бабушка Магинур, то, благодаря чему была жизнь после войны. Чувство Родины, с которым воевал мой дедушка. С которым шли в бой его однополчане. Не только его соотечественники, конечно. Наверное, почти все бойцы.

И вот я нахожу его. В общем-то, “Слово к бойцам-татарам”,  не уникально. Но оно стоило того, чтобы после долгих поисков сама-не-знаю-чего быть найденном в потрепанной папочке в ящике серванта. В папочке, в которой моя бабушка хранила самые ценные документы.

“История человечества знает много жестоких, кровопролитных войн. Изучая прошлое, мы поражаемся холодной жестокости Дария, Цезаря, Чингиз-хана, Тамерлана. Но чудовищные зверства немецких фашистов не имеют себе равных.
Сожженные дотла деревни, сотни расстрелянных женщин, детей, стариков, изуродованные трупы опавших в плен красноармейцев…Разве можно это забыть?! Разве можно это простить?! Никогда!

На моих глазах, как чудесный цветник, расцвела орденоносная Татария. Как после первого дождя обновляется природа, так обновлялось и сверкало искусство, культура и литература татарского народа. С кипучей энергией готовились мы, татары, к своей декаде, которая должна была состояться осенью 1941 года в Москве.

Уже готовы были чудесная опера композитора Жиганова “Алтынчеч”, музыкальная комедия Наки Исанбета “Ходжа Насретдин” и драма Тази Гиззата “Ташкыннар” (“Поток”), В журнале “Совет Эдибияты” была впервые опубликована замечательная легенда татарского народа “Идегей”. На татарский язык были переведены лучшие произведения русской и иностранной литературы. Исполнилась мечта Пушкина жить во всем народе российском.

Наш народ не хотел войны. Но когда война была нам навязана, когда гитлеровские орды вероломно вторглись, чтобы разрушить нашу жизнь, нашу культуру, - весь народ поднялся на защиту Родины. Вместе с другими я ушел на фронт, сменив профессию писателя на профессию минометчика. Мы шли – татары, украинцы, русские – чтобы отстоять свое счастье, на которое посягали гитлеровцы.

Татар, башкир, узбеков немецкие фашисты даже за людей не считают. Наша история, культура, литература, наши традиции, наша любовь для них ничто. А для нас это жизнь. Мы будем даться за жизнь до последней капли крови.

Я знаю, как сражаются татары на фронте. Они не дают пощады врагу. Всем известен снайпер татарин Сахабидин Садардинов. Он истребил 80 фашистов. Красноармеец татарин Ахметов первым шел в атаку и в рукопашном бою истребил четырех гитлеровцев.

Недавно я получил письмо от Ильи Эренбурга. Он пишет: “Сейчас самое важное – уничтожить фрицев”.
У меня есть личный счет истребленных мною фрицев. Пока бьется мое сердце, пока мои руки держат винтовку и глаза видят врага, я буду истреблять фашистов, как бешеных собак.

Татары! Немецкие фашисты хотят отнять у нас Родину, отнять жизнь. Рука об руку со всеми советскими народами будем бить врага. Если ты сегодня убил фашиста, Родина скажет тебе спасибо. За Советскую Родину, за любимую семью, бей фашистов!”
 
На мой взгляд, эти строки из “Слова к бойцам-татарам”, опубликованного татарским писателем, сержантом А. Абсалямовым в январе 1943 года в газете “Красноармейский ударник”, и есть ключевые. В них – и боль, и сила, и ненависть…они настоящие.

* * *
Безусловное, пережитое в годы войны сказалось на творчестве Абсалямова – причем не косвенно, не опосредованно, а прямо.  Как писал сам Абдурахман Сафиевич, “в лесах Карелии я держал испытание на профессию писателя”. Однако  мне хочется поговорить не только о том, что после войны так или иначе выплеснулось наружу, воплотившись в десятки литературных произведений. Хотя и об этом, конечно, тоже. Для меня важно не только то, чем жили в военные годы герои этого материала – Абдурахман Абсалямов, его супруга (тогда – еще невеста) Магинур, их так и не вернувшиеся с фронта братья, но и то, что они переживали. В этом мне помогают  письма. Итак…
 
* * *
В августе 1941 года ответственного секретаря журнала “Совет эдибияты” Абдуахмана Абсалямова призвали на фронт. Невеста Магинур ждала любимого в Андижане. 
 
“Дорогая Магинур!
Давно собираюсь написать Вам письмо, но, к великому сожалению, до сих пор не смогла привести в исполнение свое заветное желание. Вот сегодня решила уже написать, хотя мы друг друга не знаем. Поздравляю Вас с Новым годом и желаю всего наилучшего на свете.

Милая Магинур! Увидев Вашу увеличенную фотографию, я влюбилась в Вас. Вы очень понравились мне. Молодая, красивая, скромная девушка. Какое счастье! Абдурахман не зря любит Вас. Как он скучал по Вам, когда жил в Казани!.. Он мечтал и с нетерпением ждал отпуск, собирался поехать за Вами. Но, к сожалению, мечта пока не сбылась… Будем надеяться, что в скором будущем все будет так, как мы хотели. И на нашей улице будет праздник.

Теперь немножко напишу о своей жизни. Моя старшая дочь Ляля тоже находится с 17 ноября в рядах нашей Красной Армии, т.е. на курсах зенитчиков Будут их обучать 6,5 месяцев в городе Рязани. Розочка учится в ФЗО.
В той комнате, где жил наш Абдурахман, теперь живут эвакуированные москвичи-татары (семья).

Живем дружно. Есть у них мальчик 5 лет. Такой хорошенький. Очень любит меня. Я ему даю журналы, книжки и др.
Часто вспоминаем Абдурахмана. Думаем, что когда-нибудь встретимся и отпразднуем торжества победы над врагом. Как хочется мне видеть Вас, иметь таких близких друзей. Я ведь одна теперь. Лялечки нет, а Роза еще молодая, ей только 15 лет. Родных у меня здесь нет. А мужа я потеряла 2,5 года тому назад.

Мне хочется дружить с Вами. Думаю, что это Вам не покажется “нахальством” с моей стороны.
Так, Магинур, если Вам не покажется противным, напишите мне письмо. Я думаю, что я не такой уж плохой человек. У меня настроение и здоровье в данный момент очень плохое. Я страдаю катаром желудка, и, кроме того, я безработная.

Пока не устроюсь куда-нибудь, я чувствую себя дармоедом. Но мне необходимо переменить специальность. У меня находят общее отравление организма. Работать химиком больше нельзя. Я хочу еще жить, быть полезным человеком нашей Родине. Так, милая, пишите. С приветом, Мадина.

Думаю, что получили “Совет эдибияты” № 7. Я их отправила 12/XII – 42г.
Прошу прощение за мое сумбурное письмо”.

Это письмо, написанное квартирной хозяйкой Абдурахмана, Магинур перечитывала не раз. Письма от любимого доходили плохо – военный корреспондент Абсалямов не сидел на месте, ежедневно перемещаясь с одного участка фронта на другой.   

* * *
Как жила Магинур? Много и самоотверженно работала в тылу, в Андижане. Ждала с фронта Абдурахмана, его братьев – Энвера, Ахмеда, Мубарака, любимого родного брата Ахмеда. Никого, кроме дедушки, не дождалась.
“Еще Некрасов показал тип русской женщины, показал ее храбрость, находчивость и любовь к труду. Он говорит:

“В игре ее конный не сломит.
В беде не сробеет – спасет.
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет”.

С тех пор прошло уже много времени. Изменилось и лицо нашей страны: из отсталой царской России она превратилось в могущественное советское государство. Таких женщин, о которых когда-то писал Некрасов, у нас множество. Особенно – в настоящий момент, в период Отечественной войны, роль женщины в нашей стране огромна.

Тысячи женщин и девушек овладевают мужскими профессиями, чтобы в трудный момент заменить своих отцов, мужей и братьев, ушедших на фронт. Они показывают себя не только в тылу, но и на фронте. В борьбе с врагом они проявляют свою отвагу, мужество, стойкость характера. Множество женщин находится сейчас  на фронте в качестве врачей, медсестер и дружинниц. Заботливо ухаживают они за раненными. Но работать им приходится в трудных условиях. Часто под огнем, они пробираются на передовые позиции, чтобы и там вовремя оказать помощь раненным бойцам. Нередки случаи, когда они захватывают вражеские орудия и берут в плен немцев.

Такие женщины могли вырасти только в нашем свободном социалистическом государстве, где она имеет права на труд, образование и на свободу.

Да здравствует советская женщина!”
Не думаю, что эти строки придуманы бабушкой. Но этот текст, переписанный ею откуда-то  размашистым решительным почерком, она не выбрасывала до самой смерти.

* * *
Мубарак Абсалямов. Наивный Мубарак, не верящий, что любые братья могут погибнуть, до последнего уверенный в том, что на войне бываю ошибки.

“Здравствуй, любезная Магина!
Шлю вам свой горячий красноармейский привет и тысячу наилучших пожеланий в вашей жизни. Передайте также мой горячий привет и наилучшие пожелания вашей матери, сестре Розе, брату и всем родным и знакомым, которые знают нас.
Магина, письмо ваше, написанное 7 июля, я получил 31 июля, а также письмо Розы, написанное 1 июля – 29 июля. Примите, а также передайте Розе мою сердечную благодарность за письмо и еще за то, что вы не забываете меня в суровые и тяжелые дни.

Уважаемая Магина, я прочел письмо ваше несколько раз,  и тронут до глубины души его содержанием и вашими советами. Верно сказал вам брат, что у нас  с вами есть что-то общее в характере. Но мне приходится его менять, учитывая обстановку. Все-таки я сделаю все возможное, чтобы передать вам лично мою благодарность за вашу любовь к брату, за нашу семью, лично за меня.

31го июля я получил письмо от брата, написанное 18 июля. Сегодня я ему послал ответ. Я ему написал, что вы его ждали долго и будете ждать, как никого другого. И дальше – если будем живы, и если после войны будут судить людей по тому, что он сделал для победы над врагом, мы сможем сказать, что мы сделали и что сделала наша семья. Мы уже отдали за Родину жизни двух любимых братьев, и еще не знаем, что готовит нам судьба. В конце письма я пожелал ему больших успехов в художественном слове и остроты пера. Я думаю, что он поймет все и найдет душевного успокоения, которое он особенно потерял после гибели братьев, в той великолепной работе, к которой он признан судьбой, и личным трудом, и свои рвением к этой работе.

Недавно получил письмо из Москвы. Пишут, что заходил к нам товарищ Энвера, который был вместе с ним и даже хоронил его. Я раньше еще не верил, думал, что на войне бывает много ошибок…Теперь нет сомнений – погибли наши любимцы. Тяжело в душе, тяжело в голове. Иногда в сердце ощущаешь такую пустоту, как будто там нет ничего. Если не иметь ни родных, ни близких, с кем же вместе радоваться окончательной победе над извергами человечества? Какому же черту нужен ты, твоя радость, твое веселье и горе?…

Любезная Магина! Я буду ждать от вас письмо с большим нетерпением. Не знаю только, где оно меня застанет, на передовой или еще здесь. А может быть, это “мое последнее сказанье, и летопись окончена моя”?…Пишите обо всем. Мне все интересно…Еще раз передавайте всем мой горячий привет, Мубарак. 1 августа 1943 года”.

Вот еще одно его письмо, присланное бабушке из тбилисского госпиталя.

“Здравствуйте, любезная Магина! Шлю вам свой горячий привет и наилучшие пожелания в вашем здоровье и работе. 
Передайте также горячий привет и добрые пожелания Розе и маме.

Любезная Магина! Письмо ваше от 31 мая получил я 20 июня. Большое спасибо за письмо. Я его ждал очень долго и все же дождался. Дождался и не рад.

Дорогая Магина! Я хорошо знаю, как тяжело вам, маме, Розе, потерять единственного брата, сына, любимца семьи.
Мне кажется, я потерял третьего брата. Я его чуть-чуть помню, и было моим большим желанием увидеть его, поговорить с ним, встретить в далеком Андижане.

Утешать вас не буду. Вы прекрасно знаете, что в этих случаях слова есть только слова. Бывают очень часто ошибки с этими извещениями, желаю только одного – дай бог, чтобы это было ошибкой.

Любезная Магина! Пожалейте свое здоровье! Оно у вас и так расшатано. На днях получил письмо от брата. Он пишет, что у вас здоровье слишком слабое. Тяжело, но нужно выдержать. Остается немного, облик дней тепла уже виден. А вы пишете – “не доживу!” Вы бросьте даже думать об этом! Я вас должен обязательно увидеть, и увижу!

О себе писать нечего. Рана зажила, жду комиссию...
Не знаю, почему вы стали редко получать письма от брата. Вероятно, он занят, или, вероятнее всего, письма не доходят. А чтобы были другие причины – их нет, и никогда не будет.

Дни здесь жаркие. Народу по городу гуляет много. Еще очень многие дома. Лежать надоело. Очень скучно. Книг мало, в город не пускают. Скорее бы переменить пластинку. Но ничего, все пройдет, все изменится, и на нашей улице будет праздник. Ответа на это письмо не пишите, когда будет новый адрес, напишу еще письмо. С горячим приветом, Мубарак. 28 июня 1944 года”.

Больше писем от Мубарака нет… Где он, в какой братской могиле?…

* * *
Ахмед, бабушкин брат, погибший в 19 лет при  форсировании Днестра. Как любила его бабуля! Берегла его школьные тетради. Перечитывала сочинения. Плакала.

Вот о чем писал пятнадцатилетний Ахмед дедушке незадолго до войны:

“Здравствуйте, уважаемый Абдурахман-абы!

Шлю свой привет и желаю Вам всего хорошего в Вашей жизни.
Письма Ваши мы получили, за которые большое спасибо. Сегодня сходил в фотографию и взял карточки, по-моему они не очень хорошо вышли, но все же решил их отправить и Вам. В этих карточках с глазами вышло что-то необыкновенное.  Фотограф объяснил, что это, оказывается, по вине света.

Абдурахман-абы! Как Ваше здоровье, как Вы доехали? Мы живем по-прежнему. По-прежнему веселимся. Спим еще на улице, но скоро думаем перекочевать домой. Мы часто вспоминаем Вас, в особенности мама. Если Вам позволит время, то при возможности напишите мне ответ. С приветом, Ахмед. 15.09.39.”

Не могу спокойно читать фразу – “по-прежнему веселимся”. Все сжимается внутри, а перед глазами – бабушка, скорбно склонившаяся над фотографией брата.

“Родная моя Магиночка, жалки и скучны мои слова, чтобы выразить все горе об Ахмеде… Вот и сейчас я пишу Вам, а сама невольно плачу, и руки дрожат…” - так писала в начале 45-го бабулина подруга Ася.
“Привет от ахмедова товарища Коли.

Ваш брат Ахмед погиб геройски в бою с немецко-фашистскими захватчиками при форсировании реки Днестр под городом Варница в Бессарабии. На Чумарина Ахмеда подано на присвоение посмертно звания героя Советского Союза. Ахмед свой долг оправдал с честью. Не грустите, мы за него отомстим…”

Вот выписка из наградного листа на присвоение гвардии лейтенанту  Чумарину Ахмеду звания Героя Советского Союза (посмертно):

“В бою при форсировании реки Днестр в районе села Парканы Молдавской АССР в ночь на 13-е апреля 1944 года т. Чумарин в составе группы из 12 человек на подсобном материале переправился на левый берег реки, где попал под интенсивный огонь противника. Не успела группа и окопаться, как противник до 80 человек пошел в контратаку, намереваясь смять смельчаков, высадившихся на левый берег, одновременно артминометным огнем отрезал основную часть пехоты от этой группы. Тов. Чумарин, взяв с собою двух автоматчиков, выдвинулся вперед и подпустив противника на 30-35 метров, огнем автоматов расстреливал приближающегося противника. Умело меняя позиции, тов. Чумарин четыре раза делал засады наступающему противнику. В течение 12 часов группа отбивала контратаки противника до подхода основной части подразделения. В этом бою тов. Чумарин был убит вражеской пулей, причем лично уничтожил 35 гитлеровцев. Тов. Чумарин заслуживает присвоения звания Героя Советского Союза посмертно.
Командир (начальник) 178 Гвардейского Стрелкового полка гвардии майор Анисьин”…

Через многие годы бабуля нашла могилу брата.

“Дирекция Варницкой 8-й школы Тираспольского района МССР сообщает, что действительно на территории села в 1944 года стояла передовая линия фронта: с апреля по август. Велись ожесточенные бои, атаки и контратаки с обеих сторон,  в которых погибло очень много солдат и офицеров. Среди них был и лейтенант Чумарин Ахмед Измайлович, который погиб на берегу Днестра, в районе памятника Карла XII, и там же он был и похоронен.

Но в 1949 г. всех погибших на территории Варницы перенесли в одну братскую могилу, которая и сейчас находится возле сельсовета. На этой могиле водрузили памятник погибшим воинам. Возле него посажены деревья, цветы.
Многие родители погибших воинов приезжают сюда. Привозят с собой венки, фотографии своих сыновей…8.05.64”.

С поездкой в Варницу связана интересная история – один из местных жителей попросил бабушку передать в Казань вафельный торт – женщине, с которой он познакомился на курорте. Придя по указанному адресу, женщину бабуля не обнаружила. Дверь открыл муж. Дабы не компрометировать даму, бабушка извинилась – мол, ошиблась дверью. А торт решила отвезти обратно. Но не сложилось…Тяжело заболел дедушка, бабуле оказалось не до торта. Вот уже больше сорока лет торт лежит в холодильнике. Как новенький…

* * *
С бабушкой заочно познакомился однополчанин Абсалямова, Сергей Урановский. Между ними завязалась переписка.

“Здравствуйте, многоуважаемая мной Магина! Шлю я вам свой теплый, боевой, товарищеский привет и желаю вам массу наилучших пожеланий и успехов в вашей жизни. В первых строках моего письма я извещаю вас, что ваше письмо, написанное вами 31 января я получил вчера, принес мне его ваш близкий товарищ и мой друг по оружию, Абсалямов. Он уже, конечно, узнал по почерку, что письмо это вашей руки. Для меня ваше письмо – это большое счастье. Вы, конечно, знаете, что значит получить здесь неожиданно письмо от незнакомой мне до сего времени девушки.

Теперь я пишу немного себе. Как вам уже известно, мы находимся вместе с вашим близким товарищем Абсалямовым – вместе учимся, вместе спим, вместе кушаем. Живем хорошо. В свободное время т. Абсалямов пишет статьи в нашу армейскую газету. На 28е число у него есть пригласительный билет от редакции газеты “Красноармейский удар” с приглашением на вечер писателей нашей газеты, и вот на 28 он, наверное, поедет.

Ну, милая Магина, что касается меня, то я человек действительно молодой, 1920 года рождения, русский, комсомолец, и являюсь наводчиком такого грозного орудия, как миномет. Могу владеть этим оружием отлично и готов выполнить любую боевую задачу.  И мы надеемся, что в скором времени выпадет нам счастье помочь нашим братьям гнать остатки фрицев и очищать нашу родину от фашистских гадов, чтобы близить час нашей победы, для того, чтобы опять все наши народы зажили счастливой жизнью.

Теперь, милая Магина, я очень рад, что я могу быть знакомым с вами, с любимой девушкой моего друга по оружию т. Абсалямова. Ну, милая Магина, вы просите писать о его здоровье, и я пишу – чувствуем себя прекрасно и готовы в любую минуту бить врага. В общем, я прошу вас особенно не расстраиваться, ибо это только будет отзываться на вашем здоровье, а это самое главное у человека, ведь жизнь дается ему один раз.

На этом, милая Магина, я первое письмо свое заканчиваю. Пишите мне, что Вас еще интересует. Я желаю иметь с вами переписку и ближе с вами познакомиться. Я надеюсь, что вы мне в этой просьбе не откажете.
С теплым товарищеским приветом, известный вам Сережа”.  20.01.43

Я не знаю, дошел ли этот Сережа до конца войны. Я никогда ничего не слышала о нем. Только письма, которые достались мне  - по наследству – уже после смерти бабушки. Из одного треугольника вылетела нарисованная роза…

“Здравствуйте, многоуважаемая мной Магина! Шлю я вам привет от всех – нашего взвода, а также от вашего супруга и большой привет от себя и массу наилучших пожеланий в вашей жизни и работе.

Милая Магина, спешу Вам сообщить, что письмо ваше, вернее, ответ на наше общее письмо мы получили вчера, за которое очень и очень вас благодарим. Теперь я сообщаю, что мы все живы и здоровы, живем хорошо, имеем счастье выполнять боевую задачу. Мы ее выполнили. Взяли в плен двух немцев и много убили. Сейчас мы отдохнули и готовы снова идти уничтожать гадов до полного уничтожения их и близить час нашей победы. Ваши теплые и ласковые, родные для всех слова подымают нас на новые подвиги, и мы заверяем вас, что мы не дрогнем в бою и не пощадим молодой жизни для родины, для счастья нашего народа.

На этом я кончаю. Прошу всех передать теплый привет тем девушкам, которым вы дали наш адрес, пусть они пишут. Остаемся живы и здоровы, того и вам желаем. Пишите, ответ жду с нетерпением. Известный вам Сергей”. 2.03.43

Переписка обрывается на этом письме:

“Милая Магина, хотя мы не видали друг друга, но в вас я чувствую самого близкого и родимого человека, с которым можно в самые трудные минуты разделить наши чувства. Милая Магина, я должен признаться Вам, что Вы для меня – самый близкий человек. Милая, я очень и очень прошу Вас, если Вас это, конечно, не затруднит, и Вы не будете против этого, то, пожалуйста, если можно, пришлите мне свое фото, которое будет внушать мне самую большую ненависть к врагу и чувство теплой и близкой любви к Вам. Ваше фото будет всегда у моего молодого, еще никогда так не любившего сердца, и пока в нем есть жизнь, оно всегда будет хранить чувства моей любви…”
На войне как на войне…

* * *
Я не могу найти дедушкины письма. Скорее всего, они не сохранились. Зато сохранились подшивки военных газет – Адбурахман Абсалямов прошел путь от командира минометного расчета, разведчика, до полевого корреспондента. Подшивки газет “Сталинский воин”, “В бой за родину”, “Сурововцы” и других хранятся у нас дома. А еще – газета “Правда” от 10 мая 1945 года. С первополосным обращением Сталина к советскому народу, народу-победителю. Эту газету тоже невозможно листать без слез...

И гордость, огромная Гордость:

“Свершилось! Она перед нами, не слово, не мрамор, горячая, живая, в гимнастерке, полинявшая от солнца и дождей, седая от пыли походов, с ленточками ранений, на груди, самая прекрасная и самая любимая, наша Победа!
Отгремели последние залпы, и после долгих лет Европа обрела великий дар – тишину. Впервые матери могут спокойно ласкать своих детей – на колыбели больше не ложится тень смерти. Расцветают цветы, прорастают зерна, подымаются нивы, их не растопчут гусеницы танков. И в необычной тишине этого утра салютуют победе миллионы взволнованных сердец” - это отрывок из статьи Ильи Эренбурга “Утро мира”.

Того самого Эренбурга, чье письмо, присланное дедушке в 1942 году, вдохновляло писателя на суровую битву с врагом:

“Дорогой товарищ Абсалямов!
Большое спасибо за Ваше хорошее дружеское письмо. Я рад, что моя статья о героических татарах понравилась Вам – татарину и писателю (судья с двойной компетенцией).

Вы правильно пишете: придет время и для литературы. Будет победа – будет народ, а будет народ, будет и литература.  Сейчас самое важное – уничтожить фрицев. Посылаю Вам на память сборник моих статей, передайте сердечный привет вашим боевым друзьям. От души желаю сил и удачи. Илья Эренбург”.

Дедушка воевал на Карельском фронте, прошел Японскую войну. Много писал. В 1946 году демобилизовался. Забрал Магинур, вернулся в Казань.
Началась мирная жизнь – и напряженная работа. В первую очередь – над произведениями о военных годах. Повесть “Белые ночи” - о Карельском фронте, “Орлята” – о героической молодежи, “Вечный человек” – об узниках Бухенвальда, “Газинур” - о нашем соотечественнике, повторившем подвиг Александра Матросова.

Вот что писал сам Абсалямов о работе над Газинуром:

“Часто спрашивают меня: откуда вы берете материал для своих произведений? Отвечаю: народная жизнь - единственный вечный родник, откуда щедро черпает пи¬сатель материал для своих литературных произведений. Не было бы ее, не существовали бы художественные произведения. Чем глубже удается писателю поднимать пласт жизни, тем богаче, ярче его книга, цельнее и самобытнее герои.

Жизнь татарского народа, так же как жизнь других народов, полна прекрасными страницами борьбы и тру¬да. Лучшие сыны и дочери его своим бесстрашием в бою против общих врагов, своим изумительным трудо¬любием и честностью снискали горячую любовь у всех народов. Татарстан, равный среди равных, сияет как утренняя звезда, в большом созвездии братства.

Меня, писателя с определенным уклоном прежде всего интересовала героическая сторона жизни моего народа. Поэтому я больше обращался к материалам Великой Отечественной войны, где эти героические чер¬ты народа раскрылись наиболее полно и ярко.

Человек познается в лихие годы, говорит татарская народная пословица. В Отечественной войне духовные и физические силы советского человека испытались, как говорится, с огнем и железом. Одним из тех, кто прошел это суровее испытание, не запятнав чести, был Газинур Гафиятуллин, герой моего романа “Газинур”.

По-разному рождается замысел книги. Иногда какой-нибудь случай из жизни, вспыхнув как молния, захватывает писателя, возбуждает в  нем бездну мыслей и является  первым толчком для написания книги.

Помню, еще на фронте, где-то в непроходимых карельских лесах, перелистывая газету, я прочел среди списка тех, кому было присвоено за героический подвиг высшее воинское отличие - звание Героя Советского Союза - имя Газинура Гафиятуллина, бывшего колхозника артели “Красногвардеец” Бугульминского района.    

В имени Газинура - мужественном и прекрасном - мне сразу почудилось что-то особенное, поэтическое. “Да, это, кажется, на самом деле победный луч”, - так рассуждал я, мысленно переводя смысл имени моего будущего героя на современный язык.
Я знал, что Газинура никогда не увижу, он погиб, как Александр Матросов, грудью закрыв амбразуру вражеского дзота. Но рядом со смертью сверкал побед¬ный луч, - это была, как говорят писатели, такая поэтическая находка, которая потом стала основным лейтмотивом всей, книги.

Однако приступить к осуществлению своего замысла сразу же я не мог, для этого не было ни возможности, ни достаточного фактического материала. Я продолжал писать очерки, рассказы, делал первые наброски “Орлят”, т.е. писал о пережитом, прочувствованном. Вернувшись с фронта и закончив “Орлят”, накопив некоторый опыт литературной работы, я приступил к непосредственному осуществлению своего намерения - писать о Газинуре. Чем больше я собирал о нем материал, чем больше я разговаривал с людьми, близко знавшими Газинура, - друзьями его юности, сверстниками, однополчанами и односельчанами, родственниками и женой Газинура, тем ярче становился перед моими глазами его светлый образ, как подлинного сына своего народа. Я узнал, что он был исключительно трудолюбив, отважен. Он любил жизнь, любил детей, песни. Острый и ясный ум, неунывающий характер были его отличительными чертами.

С другой стороны, меня особенно, привлекло в Газинуре то, что он, если можно так выразиться, поднялся как бы из самых, низов народа, вобрав в себя самые лучшие его качества, как капля воды вбирает в себя все солнце.

Тяжелое и безрадостное детство. Рано умерла мать, отец всю жизнь был пастухом. С восьми лет Газинур тоже пошел по стонам отца. Ему даже не удалось в свое время учиться в школе. Грамоте он выучился уже взрослым, когда работал в леспромхозе. Интересно бы¬ло проследить, как в советской действительности этот шустрый и любознательный парень рос изо дня в день, поражая многих своих современников.

На фронте он сам попросился в разведчики и быстро отличился. Суровая солдатская служба еще больше за¬калила его. Он стал агитатором, вступил в ряды Ком¬мунистической партии. Затем его послали учиться в полковую школу. Он стал командиром отделения и в жарком бою у древнего русского села Овсище Калининской области совершил свой бессмертный подвиг.

Я с большим увлечением работал над книгой о Газинуре. В работе, кроме всего прочего, мне помог еще один счастливый случай, о котором стоит коротко рас¬сказать. Разговаривая со сводным братом Газинура Мифтахом (в романе Мисбах), мы установили, что я, оказывается, лежал раневым в той самом госпитале, где санитарами работали Газинур, Муфтах и Газзан. Это открытие сразу же оживило в памяти знакомую госпитальную жизнь, да и сами герои стали как-то роднее и понятнее. Очень помогло и то, что мне самому пришлось повоевать там, где воевали Газинур и его брат. Неоценимую услугу оказали боевые товарищи Газинура, его односельчане и родные. Рассказывая о Газинуре все, что знали, они выполнили свой долг пе¬ред героем.

Но бывает и иное. Как-то мои читатели с возмущением сообщили, что кто-то в Бугульме сказал, будто Газинура выдумал писатель, на самом деле Газинур якобы был очень забитым человеком.
Этот человек, возможно,  когда-нибудь видел живого Гаэинура: он возил в Бугульму  на элеватор колхозный хлеб, да и так бывало часто. Но он не увидел его души.

Об этом, пожалуй, не стоило бы писать, нелепость не опровергают. Короткая, но прекрасная жизнь батыра, его подвиг, поражающий любого честного человека своим величием, говорят сами за себя.
И всё же учтя многочисленные просьбы читателей, хочу опубликовать некоторые малодоступные широкому читателю материалы о Газинуре.

Во фронтовой газете “Во славу Родины” (август 1944 г.) в большой статье П. Мартынова о Газинуре писалось следующее:
“Большой путь воина прошел сержант Гафиятуллин за время Отечественной войны. Вместе с русскими, украинцами, узбеками и сыновьями других народов СССР, стойко защищал от нашествия гитлеровских варваров Отчизну. Он был рядовым бойцом- пехотинцем, потом стал пулеметчиком, a затем его послали учиться.

В звании сержанта пришел Гафиятуллин в подраз¬деление, где прославил себя своим геройским подвигом. С первого дня он стал командовать отделением разведчиков. Бойцы любили этого коренастого и широкоплечего человека с добрым горячим сердцем. Он часто собирал бойцов-татар и вместе с ними распевал родные песни. Глубоко любил он песни, прославляющие народ, свободу и труд. Послушать задушевные речи агитатора Гафиятуллина на родном языке приходили бойцы из других подразделений.

В то же время Гафиятуллин - требовательный, инициативный и не знающий стража командир. В бою сержант всегда шел впереди своих бойцов и воодушевлял их личным примером и правдивым словом агитатора-большевика.

Незабываемый подвиг, за который присвоено ему звание Героя Советского Союза, он совершил в одном из наступательных боев. Подразделение получило задачу - выбить немцев из населенного пункта, который они превратили в сильный узел сопротивления. Бойцы пошли в наступление, пробираясь сквозь частый кустарник. За этим кустарником до самых немецких траншей тянулась открытая ровная площадка. Когда первые бойцы - достигли ее, немцы открыли сильный пулеметный огонь из дзота, который до сих пор молчал. Плотный и сильный огонь этого пулемета прижал подразделения к земле. Сержант Гафиятуллин оценил, какая большая опасность грозила всему подразделению, прижатому к земле на открытой и гладкой площадке. Немецкий пулеметчик мог покосить всех бойцов еще до того, как он“ успеют окопаться.

Недолго думая, отважный сын татарского народа, воспитанный партией Ленина в духе беззаветной преданности Родине, решил один на один расправиться с фашистами и заставить замолчать вражеский пуле¬мет. Пробраться к дзоту по открытой местности было задачей не леткой, но это не остановило советского вои¬на. Плотно прижавшись к земле, он пополз вперед. На каждом шагу ему грозила смерть от немецких пуль и осколков. Но не о смерти думал он в те минуты.

В траншее Гафиятуллин заметил немцев и бросил туда несколько гранат, а затем сам прыгнул в нее. Ом не, стал считать, сколько убил гранатами немцев. Надо было спешить к дзоту, до которого осталось несколько метров. Пулемет не прекращал своей стрельбы, а гранат у сержанта больше не было. Надо было как-то обойтись без гранат.

Вот тут и вспомнил Гафиятуллин о подвиге Алек¬сандра Матросова. О нем он недавно рассказал бойцам. Вместе с этим на секунду вспомнились дети, жена, родной дом... С возгласом “За Родину!” просился он к дзоту, схватился за пулемет руками и своим телом закрыл фашистский пулемет захлебнулся, подразделение дружно атаковало, населенный пункт был занят. (Статья приведена с сокращениями.)

Корреспонденция гвардии капитана В. Ермакова, напечатанная в районной газете “Колхозник”, начинается словами М. Горького: “Пускай ты умер... Но в Песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!”

О последних минутах Газинура гвардии капитан пи¬шет так: “Враг упорно цеплялся за каждый холмик. То и дело оживали его огневые точки. Вот на левом фланге в полуразрушенном дзоте затрещал пулемёт. Косой прицельный огонь снопа заставил залечь наших пехотинцев.

Вот разгребая снег, Гафиятуллин в белом халате, с автоматом и гранатами выполз вперёд. Он полз быстро, оставляя за собой глубокий и извилистый след. И, когда до дзота оставалось не более 15 метров, поднялся во весь рост и метнул одну за другой три гранаты. На мгновение пулемет замолчал, но не успел герой махнуть товарищам, как он снова заклокотал…
- Вперед, товарищи, за мной! - прозвучал его звонкий голос. С этими словами советский воин, сделав бросок вперед грудью упал на амбразуру не унимаю¬щейся огневой точки.

Рота дружно поднялась в атаку и с криком “ура!” ворвалась в населенный пункт. Кто-то из товарищей поднял на руки богатыря, истекающего кровью. На те¬ле погибшего героя, любимца части сержанта Газинура Гафиятуллина было свыше 28-ран...”

Вот копия с Грамоты, которая хранится сейчас в семье героя:

“Герою Советского Союза тов. ГАФИЯТУЛЛННУ Газинуру Гафиятовичу За геройский подвиг, совершенный при выполнении боевых задании командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками.
Президиум Верховного Совета СССР Указом - от 4 июня 1944 г. присвоил Вам звание Героя Совет¬ского Союза Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. Шверник.
Секретарь Президиума Верховного  Совета СССР  А. Горкин.
Москва, Кремль, 2 октября 1948 года, № 5781”.

Вместе с этой Грамотой тов. Шверник прислал жене Газинура следующее письмо:

“Президиум Верховного Советам Москва, Кремль, 30 октября 1948 г.
ГАФИЯТУЛЛИНОИ Гильмуре Кашаповне, Уважаемая Гильмура Кашаповна!
По сообщению военного командования ваш муж сержант ГАФИЯТУЛЛИН Газинур Гафиятович в боях за советскую Родину погиб смертью храбрых.

За героический подвиг, совершенный Гафиятуллинным Газинуром Гафиятовичем в борьбе с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 июля 1944 г. присвоил ему высшую степень отличая – звание Героя Советского Союза.

Посылаю Грамоту Президиума Верховного Совета ССР о присвоении вашему мужу звания Героя Советского Союза для хранения как память о муже-герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Н. Шверник”.

А вот отрывок из письма жены Газинура, напечатанного во фронтовой газете:
“Тяжело навеки расстаться с любимым мужем, но после получения Вашего письма я уже не стала такой несчастной, так как узнала, что смерть моего мужа не была напрасной.

Благодаря его подвигу наша Отчизна на шаг вперед приблизилась к победе над ненавистным врагом. Кро¬ме того, его смерть сохранила жизнь многим отцам и сыновьям.

Я горжусь своим мужем-другом Газинуром и светлую память о нем пронесу через всю свою жизнь. Наших детей я воспитываю такими же бесстрашными и доблестными защитниками своей Великой Родины, каким был их отец.
Работая в колхозе, я не жалею сил для того, чтобы помочь нашим доблестным воинам, нашей славной Красной Армии быстрее добить фашистского зверя.
Гафиятуллина Гильмура”.

В заключение добавлю, что основные действующие лица в романе “Газинур” названы своими собственными именами, остальные в целях обобщения слегка изменены. Например, настоящее имя жены Газинура не Миннури, как в романе, a Гильмура, брата не Мисбах, а Мифтах и т. д.

Наряду с героями, взятыми, так стать, из жизни есть и вымышленные и полувымышленные. Катя Бушуева, Владимир Бушуев, например, имеют по несколько прообразов, т. е. в их лице объединены разные лю¬ди, с которыми сталкивался Газинур в жизни.

Брат Газинура Мифтах несколько лет назад умер. Умер и дед Галяк. Дети Газннура сейчас уже большие. Дочь Самига работает в Бугульме бухгалтером, сын Мударис служит в армии, Энвер, младший сын, учится в средней школе.
Вот, пожалуй, все, что хотелось мне сообщить читателям о своих героях”.

* * *
У меня на столе – фото дедушки в военной форме. Я с детства любила подолгу смотреть на это него. И сегодня мне кажется, что я потихоньку узнаю тебя, дедуля. Улыбнись мне с бронзового барельефа – а я улыбнусь  в ответ.
 

Альбина Абсалямова

Поэт, писатель, общественный деятель. Родилась в 1981 году в Казани. Окончила Казанский государственный финансово-экономический институт. Кандидат экономических наук.

Член союза писателей Республики Татарстан и Союза российских писателей. Лауреат премии "Триумф" (молодежный грант, 2001). Автор сборников стихов "Осколки снов", "Я люблю писать курсивом", "Живая вода", книги "Никогда не угаснет. История жизни и творчества писателя Абдурахмана Абсалямова, рассказанная его внучкой". 

Руководит Творческой группой "Алга!"

События


<< что было раньше